Обнаружила, что не выкладывала этот фик ни в дневнике, ни на АО3. Он мой самый несчастливый, написан на фб-12 и фактически никому не понравился, что не удивительно. Тру-пейринг там Имс/Артур, но весь фик и тот, и другой спят с Ариадной, так что засада и для фанатов имсартура, и для фанатов гета. И, особенно, для фанатов Ариадны ((
Но все же пусть будет тоже в дневнике.

Название: Нить Ариадны
Пейринг/Персонажи: ДжонАртур/Ариадна, ДжеймсИмс/Ариадна, фоном Артур/Имс (или Имс/Артур, как угодно)
Категория: гет
Жанр: драма, ангст, ограбление банка
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: настоящим наркотиком были вовсе не разделенные сновидения.
Количество слов: 8245
Примечание: упоминание наркотиков; Артур плохой. На самом деле плохой! А Имс еще хуже. Самые настоящие подонки они тут, без оправдывающих благородных целей и милой харизматичности.
Кроме того, я считаю секс с пьяной и обкуренной девушкой изнасилованием, даже если она согласная на все - так что все (если еще остались желающие почитать этот фик, хаха) предупреждены!

читать дальше

Это начиналось, как сказка, продолжалось, как драма, и закончилось кошмаром.
Но сначала была сказка.

*** 1 ***

День начала сказки обычный и хмурый, и Ариадна сбежала бы с лекции, если бы снаружи не было еще унылей – дождь, дождь, бесконечный дождь надоел, и теперь ей приходится сидеть на невыносимо скучной лекции по физике – она никогда не любила физику – и изображать пристальное внимание. Еще бы, профессор Виньоль, черт его побери, запомнил ее, и поздоровался, и предложил сесть поближе… Чтобы не упустить ни единой детали нудной лекции.
И теперь она сидит на втором ряду, изнывая от тоски, потому что ручка закончилась, а запасной нет, и она даже не может развлечь себя наброскам или карикатурами на профессора Виньоля.
И в тот самый момент, когда Ариадна уже готова выскользнуть якобы в туалет, дверь аудитории приоткрывается, и внутрь заходит Шикарный Парень. Ариадна краем глаза видит, как девушки в аудитории делают охотничью стойку. И неудивительно: он ослепительно хорош. Должно быть, преподаватель – в дорогом сером костюме, шикарных туфлях и настолько ухоженный, что больше похож на модель, чем на реального человека, – парень меньше всего напоминает студента. Он тихо объясняет что-то профессору, небрежно откидывая полу пиджака и засовывая левую руку в карман. Под пиджаком у него жилет, и Ариадна глазам своим не верит. Жилет, в самом деле.
Значит, преподаватель... или ассистент преподавателя – он выглядит молодо, очень молодо.
Передавая профессору Виньолю документы, парень обводит невнимательным, случайным взглядом аудиторию… и внезапно улыбается Ариадне.
У него потрясающая улыбка.
Но вместо того чтобы выпрямиться и улыбнуться в ответ, Ариадна пониже опускается на сидении и сутулится. И мгновением позже готова отхлестать себя по щекам, когда он отворачивается. Что с ней такое? Она никогда не была трусихой!
Даже если в его улыбке действительно на секунду промелькнуло что-то хищническое.
Выходя, он не оглядывается на Ариадну. Она остается со сломанной ручкой и скукой.
И не может выкинуть парня из головы.

Ариадна выслеживает его. Это глупо, смешно и немного стыдно, но она ничего не может с собой поделать. Почему-то она боится просто подойти и познакомиться.
Он американец, приехал во Францию на время действия научной программы – всего на пару месяцев. Он не студент и не преподаватель – работает инженером в новой лаборатории, изучающей сновидения, в которой Ариадна никогда не была (теперь-то ей интересно). Ему двадцать шесть. Он всегда ходит в шикарных костюмах и вообще потрясающе выглядит – строго и в то же время эксцентрично.
Его зовут Джон Смит, и это простое имя совершенно ему не идет. Большая часть знающих его женщин (и некоторая часть мужчин) от него без ума.
У него нет девушки.
Ариадна следит за ним издалека, узнавая все новые и новые подробности. Она строит новые и новые планы – и отбрасывает их один за другим.
Она уверена, что Джон не замечает ее пристального внимания, – она осторожна, как никогда.

***

Две недели проходят в каком-то бреду, и вот – наконец-то! – ее тщательно составленные планы приносят результат. Она догоняет Джона с папкой бумаг, которую ей дал профессор Майлз специально для него, и, конечно же, им по пути в соседнее здание.
Джон очарователен. Спустя пять минут Ариадна искренне недоумевает – как могло получиться, что она робела к нему подойти? Джон улыбается, с удовольствием рассказывает о себе, с еще большим удовольствием расспрашивает Ариадну – неужели она действительно учится на архитектора? В школе он хотел стать архитектором, но потом решил пойти в армию, где учился на инженера… да, он и правда был в армии, честное слово. Он из Нью-Йорка, всегда мечтал поработать в Европе, здесь такие потрясающие люди и отличная еда. И костюмы, не стоит забывать про костюмы. А она где-нибудь была кроме Парижа?
У него в самом деле нет девушки.

– Я тут недавно, – как будто оправдываясь говорит Джон и мягко улыбается Ариадне, – я вообще-то приехал работать, какие уж тут девушки.
Его улыбка – как наркотик, Ариадна не верит, что кто-то может перед ней устоять.
– Ну, у тебя же бывают выходные? – пьяная от собственной смелости спрашивает она.
Джон еле заметно запинается и смотрит на нее сверху вниз с неожиданным пристальным интересом, будто только теперь по-настоящему обратил внимание на маленькую забавную студентку. Уголки его губ слегка приподнимаются, и это ничуть не похоже на ослепительную улыбку, которой он одаривал Ариадну всего минуту назад. Девушка моргает и отгоняет странные дурацкие колебания.
– Да, – наконец говорит Джон задумчиво, – да, выходные у меня бывают. Сходим куда-нибудь? Если ты не против.
Ариадна судорожно сжимает сумку, еле сдерживая радостный смех. Все получилось, все получилось!
– Я не против, – тихо отвечает она, – я совсем не против.
– В пятницу? – предлагает Джон.
И снова улыбается.

***

Ариадна наряжается тщательнее, чем когда-либо. Ей так хочется произвести впечатление, что она едва не рвет любимое платье, обнаружив на нем пятно. Черт побери, почему она такая невнимательная?! Если бы она обнаружила пятно раньше, то уже успела б почистить платье...
Наконец она выбирает другое – темно-зеленое, шелковое, красиво оттеняющее ее глаза и волосы. В нем она выглядит старше своих двадцати трех. Это то, что нужно.
Почему-то она сомневается, что Джон – большой любитель юных девочек.
Даже если она и есть юная романтичная девочка.

Они ужинают в тихом, но приличном ресторанчике домашней кухни – Джон немного смущенно рассказывает, что у него большая дружная семья, и здесь, в холостяцкой квартире, ему порой не хватает домашнего тепла и хорошей еды. Ариадне нравится, как он рассказывает о своей семье, – в его голосе столько тепла и любви, что ее сердце трепещет от непонятных чувств. Ей хочется часть этого тепла и в свой адрес.
– Расскажи мне о себе, – расспрашивает Джон, подливая ей вина, – у тебя есть братья или сестры?
Ариадна смеется – она уже немного захмелела – и рассказывает о себе. О своих родителях. О своем младшем брате Жане, о своей кошке Жозефине и котятах, которых та внезапно принесла прошлой весной, хотя никто и не заметил, как она выбиралась из дома – очевидно, через балкон – и крутила роман с каким-нибудь бродячим одноухим бандитом. Ариадна рассказывает, что всю жизнь мечтала об архитектуре, что она будет строить удивительные, невероятные здания, что она лучшая на курсе... Она почти не хвастается.
Ей просто хочется, чтобы Джон не прекращал так смотреть на нее. Будто она уникальна.
– А чем вы занимаетесь в вашей лаборатории? – наконец спрашивает она, спохватившись. – Спите?
И Ариадна смеется. Джон присоединяется к ней. Его смех такой же искренний, как улыбка, как голос, как его глаза.
– О, ты должна это видеть! – воодушевленно говорит он. – Это сказка. Я покажу тебе, Ариадна, я покажу тебе все.
И Ариадна тает от обещания в его голосе.

Джон провожает ее домой. Они держатся за руки, его пальцы теплые и надежные, и Ариадне кажется, что она знала его всю свою недолгую жизнь. Ей кажется, что это судьба.
Ей не хочется думать, что через два месяца он уедет. Если это судьба – то все устроится само собой. Они не могут вот так расстаться.
– Зайдешь? – спрашивает она у подъезда и сжимает его ладонь, – у меня есть вино.
Джон наклоняется к ней и легонько касается ее губ своими, и на мгновение ей кажется, что сейчас он попрощается и уйдет. Ее сердце падает куда-то ниже уровня асфальта...
– Конечно, – кивает Джон.
И снова целует ее.

Секс просто волшебный. Ариадне кажется, что это лучшее, что происходило с ней в жизни, – возможно, это влияние момента, жар юной влюбленности, но секс действительно великолепен.
Сначала Джон целует ее – долгим, медленным, невыносимо прекрасным поцелуем, сладким и пряным одновременно, и ее голова кружится, как будто ей снова шесть лет, и она катается на карусели круг за кругом, пока не почувствует дурноту. Ариадне кажется, она может растаять, как сахарная вата, умереть прямо тут от вкуса и тепла его нежных, заботливых и в то же время страстных губ. Умереть счастливой.
Но она не умирает. И, конечно же, это здорово, потому что руки Джона еще лучше, чем губы. Неужели такое возможно?
Ариадна стонет – она и не думала, что способна издавать такие низкие чувственные звуки, – но Джону, очевидно, нравится: он улыбается ей, пока его руки скользят по ее спине, забираясь под комбинацию, ловко расстегивают замок бюстгальтера. Ариадна сильнее прижимает его к спинке дивана, забираясь верхом к нему на колени и сбрасывая комбинацию на пол. Она чувствует волнующую твердость в его брюках, и это ужасно заводит, заставляет ее забыть о всяком смущении и нерешительности.
– Ты такая красивая, – шепчет Джон, опрокидывая Ариадну на диван и без лишних церемоний стаскивая с нее трусики.
Трусики исчезают где-то за его спиной, но Ариадна все равно не жалеет, что купила их – крошечные кусочки черного шелка, украшенные кружевом. Они придали ей смелости. Они заставили ее чувствовать себя женщиной, желанной женщиной.
Похоже, сегодня они принесли ей удачу.
Вздрагивая от нетерпения, Ариадна расстегивает его рубашку и отправляет вслед за своей одеждой. Рука Джона уже скользит между ее ног, туда, где невыносимо жарко и влажно, и Ариадна стонет в голос, не в силах сдержаться, когда его рот накрывает ее грудь. У него умелый рот, Ариадна никогда не чувствовала ничего подобного – все ее любовники, все два, были такими же неопытными студентами, как она сама, и секс с ними никогда не был потрясающим взрывом страстей, какой описывают в книжках или показывают в кино.
Сейчас Ариадна не в состоянии даже вспомнить их имен.
Джон наконец отпускает ее сосок – Ариадна дрожит от внезапного холода, когда воздух касается ее обнаженной влажной груди, – и спускается ниже, целуя ее кожу, все ниже и ниже…
– О Боже! – выдыхает она, когда его шершавый и, как ей кажется, раскаленный язык касается нежного пространства между ее ног, поглаживает клитор, пуская по ее телу заряды тока. Все ее мышцы напрягаются от острого наслаждения, – Джон… что ты делаешь?..
Джон смеется, и этот смех вибрирует на ее сверхчувствительной коже, и Ариадна не замечает, как кричит.
– А на что это похоже? – невинно спрашивает он, поднимая лицо, глядя прямо ей в глаза и медленно, нарочито облизывая губы. Его лицо покраснело, на лбу выступили капельки пота, он так красив, что Ариадна чувствует, как ей становится трудно дышать.
Она хочет его внутри себя. Прямо сейчас!
– Хватит, – стонет она, – хочу тебя… хочу! Скорее!
Джон снова смеется – немного сдавленно в этот раз, будто он тоже задыхается, поднимается наверх, впиваясь глубоким поцелуем Ариадне в губы, играет с ее языком, пока она помогает ему избавиться от брюк. Они на секунду замирают в неудобных позах, не желая разомкнуть губ, но Ариадна не чувствует обычной неловкости. Ей легко и хорошо, она просто в раю.
Наконец-то – наконец-то! – Джон тоже полностью обнажен. Ариадна ахает от восхищения и нетерпения, сжимая руку на его члене. Он полностью готов, и Ариадна млеет от мысли, что это она так возбуждает его, так волнует мужчину своей мечты.
– Ты уверена? – внезапно заботливо спрашивает он.
Ариадна прикусывает губу. Она готова одновременно разрыдаться от его нежности и внимательности и двинуть ему в челюсть за то, что задает такие идиотские вопросы в самый неподходящий момент.
– Конечно, я уверена! – решительно говорит она, снова целуя его покрасневшие губы.
Джон осторожно, но твердо отстраняется, и одну ужасную секунду Ариадне кажется, что это он передумал, но потом она слышит шелест упаковки, и следом он – твердый, горячий, потрясающий – входит в нее. Кажется, весь воздух покидает ее с выдохом, пока он скользит внутрь, заполняя ее собой целиком. Джон снова целует ее губы, подбородок, шею, не прекращая движения, и Ариадна чувствует, как слезы все же текут по ее щекам, и на этот раз она не может и не хочет их сдерживать.
Она обхватывает Джона ногами за талию, крепче прижимая к себе, чувствуя приближение пика, и всего спустя несколько толчков ее подхватывает шторм, перед глазами темнеет, и она с хриплым криком кончает.
Спустя несколько резких, хаотичных движений Джон напрягается, стонет и следует за ней.
Они замирают на мгновение, прижатые друг к другу, слившиеся в единое целое, потом Джон неохотно отодвигается и ложится рядом, стараясь не давить на Ариадну своим весом.

Секс волшебный, Ариадна чувствует себя принцессой из сказки, и они лежат прямо на ее стареньком диване, отдыхая. Руки Джона обнимают ее, прижимая к его груди, и он легонько целует ее в макушку, в висок, в лоб.
– Ты останешься? – со странной робостью спрашивает Ариадна.
Джон смотрит ей в глаза.
– Конечно, – спокойно говорит он, – что за вопрос, милая?
Ариадна на мгновение закрывает глаза, трется щекой об его влажное плечо.
– Наверное, нам лучше пойти в спальню? – предлагает она.

***

Джон приводит ее в свою лабораторию. Поначалу Ариадна опасливо ходит среди странных машин, пока ее внимание не привлекает небольшой серебристый чемоданчик с прибором внутри. Джон ободряюще улыбается и разматывает пару прозрачных трубок, прячущихся в приборе.
– Хочешь попробовать? – предлагает он, покачивая трубкой, – обещаю, тебе понравится.
– А это не больно? – на всякий случай спрашивает Ариадна. Хотя она уверена – он никогда бы не предложил что-то, что могло бы ей повредить.
– Нет, не больно.
Джон заботливо усаживает ее в удобное кресло с подголовником, подсоединяет ей к запястью одну из трубок – тоненькая иголка прокалывает кожу, но это совсем не больно, закрепляет вокруг запястья пластиковый браслет.
Проделывает то же самое с собой.
– Готова? – ободряюще улыбается он.
Ариадна отважно кивает…

– …а потом я показал ей свой рисунок, представляешь? И она принялась вопить и звать маму. Мне крепко досталось, – Джон улыбается Ариадне через стол, передавая сахар.
– Прости, о чем ты говорил? – Ариадна щедро сыпет сахар в свой кофе, – я немного задумалась.
– Я спрашивал, – голос Джона внезапно отдает сталью, и Ари вскидывает недоумевающий взгляд, – ты помнишь, как ты тут оказалась?
Ариадна хмурится.
– Конечно, – начинает она, – ты привел меня в лабораторию…
Ее глаза расширяются. Она не помнит.
Джон удовлетворенно улыбается.

Первое потрясение быстро проходит, и Ариадне открывается огромный новый мир. Это потрясающе, это бесподобно, это сказка… лучше, чем сказка. Это ожившая мечта! Новый мир для нее и Джона, и она беспечно строит мосты и стены, дороги и дома, меняет этот мир по своему вкусу – пока неуверенно, пока немного шатко, но со всей страстью и энтузиазмом.
Когда проекции начинают обращать на нее слишком пристальное внимание, Джон внезапно замолкает, отстает, и секунду спустя Ариадна чувствует обжигающий жар в затылке…

…и просыпается.

– Ты разрешишь мне сделать это снова? – с восторгом спрашивает она, не замечая, что молитвенно сложила руки на груди.
– Прямо сейчас, – кивает Джон и протягивает ей несколько фотографий, – как ты думаешь, ты сможешь построить что-нибудь по картинке? Или это слишком трудно?
Он снова улыбается – на этот раз, как ей кажется, немного снисходительно, – и Ариадна вспыхивает. Как он может сомневаться в ней? Она лучшая на своем курсе. Все говорят, что она необыкновенно талантлива. Она сможет построить что угодно, она уверена.
– Дай сюда, – недовольно говорит она, выдергивая фотографии из его пальцев.
Джон только смеется, набирая цифры на табло.

***

Они снова на ее стареньком диване, сплетение конечностей, трение горячей кожи, поцелуи и вздохи. Ариадна не верит, что они встречаются только две недели. Ей кажется, он – вся ее жизнь.
– Джон… – шепчет она, задыхаясь, – Джон… я люблю тебя.
На мгновение он отрывается от ее груди, смотрит ей в глаза пристально и внимательно.
– Я тоже, – наконец говорит он, и теперь-то Ариадна точно готова умереть от внезапно поднявшегося в груди жара, от головокружительной силы этих простых слов и его искренней улыбки, – люблю тебя, Ари.

***
***

– Арти, ты какой-то напряженный, – недовольно говорит Имс, пододвигая свое кресло поближе к стулу Артура и запуская руку в волосы на его затылке. Артур не отстраняется, наоборот, немного наклоняет голову. Его волосы уже начали отрастать и слегка завиваться на концах.
– Может, вернемся к делу? – мрачно спрашивает Кобб.
Артур невесело усмехается.
– А я, по-твоему, бездельничаю? Она отлично справляется, – говорит он, глубоко затягиваясь и стряхивая пепел прямо на пол. Этому полу уже ничего не может повредить. – Она – то, что нам нужно. Все ее здания стабильные и очень натуралистичные. Я даю ей фотографии и рисунки, и она воспроизводит их без проблем, с каждым разом все лучше. Завтра попробую с планами помещений.
– Отлично, – Кобб сдержанно улыбается. – Наконец-то мы продвинулись. Если она справится – приводи ее.
– И я помогу позаботиться о ней, Арти, – Имс откидывается в своем продавленном кресле.
– Мне пришлось пообещать, что я познакомлю ее с мамой, – мрачно произносит Артур, – мне это надоело.
– Подумай о деньгах, – тут же отвечает Кобб.
Артур встряхивает сигарету и ловко прикуривает еще одну от старой, сгоревшей почти до фильтра.
– Детка, ты хочешь сдохнуть от рака легких, что ли? – Имс без лишних церемоний отбирает сигарету и затягивается сам. – Ты сказал мне, что бросил.
– С этой работой бросишь, – Артур рассеянно следит за руками Имса, играющими с сигаретой.
Тот смеется, явно стараясь развеять кислое настроение Артура.
– Чем тебя не устраивает работа? По-моему, эта часть довольно легкая и приятная для тебя.
– Очень смешно, – Артур кривится, – можно подумать, у меня мало обязанностей кроме этой «приятной и легкой части». И мне не нравится дело, в котором так много случайных факторов.
Имс тушит наполовину скуренную сигарету, наклоняется к Артуру, не переставая улыбаться.
– Твоя смазливая мордашка – не случайный фактор, Арти. Перед ней не могу устоять даже я.
– Еще один пошлый комплимент, рассчитанный на девчонок, – теперь в голосе Артура появляется раздражение, – и тебе не придется «устаивать». Тебе в любом случае ничего не будет светить, – заявляет он.
– Избавьте меня от этого разговора, – громко возмущается Кобб, – мы вроде как на работе.
– Отстань, Кобб. Арти, ну не кипятись, – Имс моментально меняет тактику и снова запускает руку в волосы Артура, успокаивающе поглаживая его голову, – приводи ее, я избавлю тебя от твоей «Джульетты». Ты же знаешь, я могу.
– О да. Ты у нас профессионал, – начинает Артур язвительно. Но тут же успокаивается и сбавляет тон, – если все пройдет нормально, то в понедельник я приведу ее сюда. Будьте готовы.
– Мы будем готовы, Артур, – говорит Имс.

***
***

Кобб сосредоточенно складывает листы со схемами в аккуратную папку, стараясь не обращать внимания на Имса, шепотом рассказывающего Артуру какой-то похабный анекдот. Кобб уже успел изучить это выражение лица Имса – оно всегда иллюстрирует либо что-то неприличное, либо затаенный гнев, а сейчас сердиться Имсу решительно не на что.
В отличие от самого Кобба.
Кобб усилием воли заставляет себя разжать пальцы и разгладить смятые бумажки. Ожидание выводит его из себя. «Методы» Артура никогда не приносят моментальных результатов, но именно сейчас Коббу хочется пинками подгонять его, заставлять разбираться с их будущим архитектором быстрее. Покосившись на Артура, Кобб морщится, как от кислого. Его бесценный координатор откинулся на стуле, закинув обтянутые джинсами ноги на верстак, и в своей футболке с AC/DC и с растрепанными волосами выглядит вдвое моложе затянутого в строгий темный костюм Имса. Артур заявил, что раз он вынужден ходить в костюмах в свое свободное время, на работу он пока будет являться в домашней одежде. Имс был в восторге.
Проклятый Имс. Это все из-за него.

Какого хрена Артур медлит с девчонкой? Никогда раньше у него не было проблем с тем, чтобы уложить кого угодно в свою постель за два часа – и это в плохие дни. Зачем ему понадобилось класть в свою постель еще и Имса – будто там оставалось свободное место, – Кобб решительно не понимает.
Коббу отчаянно нужны деньги.
Он не виноват, что его больше не хотят нанимать как извлекателя. Он не виноват, что больше не может строить. Он не виноват, что Мол преследует его… нет, нет, он не будет думать о Мол. Кобб мотает головой и тянется за волчком. Ловит на себе темный, внимательный взгляд Артура – и вытаскивает пустую руку из кармана.
Он может контролировать себя.
Будь проклят день, когда он согласился на план Имса. Это ерунда, сказал Имс. Мы буквально зайдем и выйдем, настаивал он. Горы, просто горы денег, утверждал он. Артур разберется с информацией и системой безопасности, а ты, Кобб, построишь макет, на котором мы будем тренироваться. Дело в шляпе.
Кобб построил макет. Отличный, замечательный, гениальный макет банка.
Мол зверски убила Артура, столкнула Имса с крыши (как он вообще оказался на крыше, этот идиот?!), а Кобб ничего, совсем ничего не смог сделать.

Им нужен новый архитектор.
Артур нашел его. Теперь оставалось только убедить ее помочь.
Ариадна. Коббу нравится ее имя. Оно предвещает удачу.

*** 2 ***

– Ты уверен, что я подойду? – в сотый раз спрашивает Ариадна, дрожа от нетерпения.
Ступеньки лестницы кажутся ей бесконечными, будто она застряла в одной из любимых игрушек Джона. Только сейчас Ари уверена, что не спит.
Джон ведет ее познакомиться со своими друзьями, исследователями, и они делают какой-то сумасшедший проект, и если ей повезет – ей разрешат поучаствовать! Ариадна вне себя от волнения: теперь, после того, как Джон позволил ей строить во снах, реальная архитектура кажется блеклой и скучной. Ариадна готова на все, лишь бы поучаствовать в чем-то настолько захватывающем и многообещающем.
Ей кажется, она готова посвятить этому всю свою жизнь. Это как наркотик, только в сто раз лучше.
Особенно, когда Джон рядом. Он уже согласился познакомиться с ее семьей.
Ариадна думает, что это хороший знак.

Их лаборатория в симпатичном, но немного заброшенном офисе на окраине. Соседние комнаты пустуют, и у офиса есть отдельный вход. Довольно удобно, думает Ариадна, но моментально сбивается с мысли, увидев знакомые низкие кресла и серебристый чемоданчик. Ее пальцы подрагивают от предвкушения. Она замирает на месте и даже не сразу замечает, что в помещении есть другой человек.
– Привет, – дружелюбно говорит высокий светловолосый мужчина средних лет. Он встает из-за стола и делает несколько шагов к Ариадне и Джону, – кого это ты к нам привел?
В его голосе слышится только симпатия и искренний интерес, и Ариадна немного расслабляется. Кажется, ей все же будут тут рады.
– Это Ариадна, – спокойно отвечает Джон, снимая пиджак и вешая его на спинку стула, сгребая со стола какие-то бумаги. Ариадна чувствует себя неуверенно от того, что он сразу же принимается за свои дела, но берет себя в руки и выпрямляется. Она же хочет получить работу? – Я говорил тебе о ней. Она архитектор, – Джон отрывается на секунду от своих бумаг и посылает Ариадне ободряющую улыбку, – она гений.
Ариадна немедленно краснеет. Ее часто хвалят, конечно, часто… Но отчего-то сейчас это особенно приятно.
– Мистер Чарльз, – представляется мужчина и протягивает руку, – Джон много рассказывал о вас. Кажется, вы именно то, что нам нужно. Рад познакомиться.
– Я тоже рада, – бормочет Ариадна.
В этот момент из соседней комнаты появляется еще один мужчина.
На нем мешковатый твидовый костюм – Ариадна и не знала, что такие все еще носят, – ярко-оранжевая рубашка и подходящий по цвету платок в нагрудном кармане. Ему лет тридцать пять на вид, и он совершенно очарователен – особенно когда широко улыбается, прищуривая темно-серые глаза.
– Это Джеймс, – представляет Джон, и этот новый Джеймс улыбается теперь уже только одной Ариадне – тепло и немного насмешливо, но не обидно, и Ари не может устоять от ответной улыбки. Они все ей очень нравятся, – наш художник.
– У вас похожие имена, – смеется Ариадна, пожимая протянутую руку.
Джеймс, вместо того чтобы ограничиться рукопожатием, подносит ее пальцы к губам. Это немного старомодно, но Ариадна все равно смущается. Ей не часто целуют руку.
Джеймс подмигивает.
– Клянусь, мы не сговаривались, – громким шепотом уверяет он, делая вид, что рассказывает секрет, – хотя я всегда подозревал этого парня в зависти. Если ты понимаешь, о чем я.
– Прекрати, – Джон хмурится, но Ариадна видит, что на самом деле он готов рассмеяться.
Мистер Чарльз кашляет, привлекая к себе внимание.
– Присаживайся, – приглашает он, – и я расскажу тебе о проекте.

И он рассказывает о проекте.

Они занимаются моделированием систем безопасности в особо охраняемых зданиях – тюрьмах, банках. Строят макеты во сне и отслеживают все недостатки проектирования, прежде чем здание будет возведено в реальности. Мистер Чарльз работает на правительство, Джон был инженером в армии, а Джеймс занимается проекциями, он, согласно туманному объяснению мистера Чарльза, в этом деле большой специалист.
Сейчас их архитектор временно не может работать, а макет, который им нужно сделать, практически не готов. Им нужна помощь.
Мистер Чарльз смотрит на Ариадну, как любящий отец, и она на все согласна. Она рада будет попробовать. Она сделает все, что может.

Мистер Чарльз кивает и тянется за трубочками ПЭСИВ, и Ариадна следит за его действиями с жадным вниманием. Наконец-то.

***

Это работа ее мечты. Ариадна сразу понимает это, и делает все возможное, чтобы влиться в команду.
Ей позволяют погружаться в сон так часто, как она захочет, и строить все, что придет в голову. Она строит, и строит, и строит, и не может заставить себя остановиться. Она будто наркоманка, дорвавшаяся до бесконечного источника дури.
Конечно, их здание она строит тоже. Оно не такое интересное, как чистое творчество, но Ариадна благодарна и старается сделать все как можно лучше. Джон дает ей все новые и новые подробности задания, и, когда они обсуждают макет, она чувствует себя почти как прежде, когда они были только вдвоем. Ослепительно счастливой.

***

Сны так увлекают Ариадну, что она не сразу замечает, как сильно отдалился Джон с тех пор, как она стала работать с ними. Он все реже приходит к ней ночевать, все реже проводит с ней время, и даже его поцелуи и комплименты кажутся ей дежурными.
Ариадна говорит себе, что он не может быть свободен все время, что у него тоже есть работа – насколько она может судить, он постоянно чем-то занят, по самые уши в каких-то бумагах, компьютерах или незнакомой ей аппаратуре или вовсе отсутствует в офисе, и Джеймс говорит, что он уехал по делам.
Джеймс спасает ее от скуки и тоски каждый раз, когда Джона нет. С Джеймсом весело, он знает миллион забавных и волнующих историй, он всегда готов помочь, подсказать и ободрить. Ариадна знает, что могла бы увлечься им – если бы Джон не был всем, о чем она может только мечтать.

Поэтому когда она горько рыдает в туалете, оплакивая несостоявшееся свидание, – Джон опять, снова, в очередной раз неожиданно занят, и ему очень жаль, но он правда не может приехать сегодня – и заходит Джеймс, Ариадна не мешает ему обнять ее и бормотать слова утешения, поглаживая ее по волосам. Ей так обидно, что она готова разделить эту обиду с кем угодно.
– Ну ты же знаешь его, – утешающее говорит Джеймс, – он всегда был таким.
– Мы недавно встречаемся, – всхлипывает Ариадна, – он был… другим.
Джеймс отстраняется и усмехается – немного весело, немного печально.
– Пойдем, я куплю тебе пива. И свожу в кино. И расскажу несколько смешных шуток про нашего Джона. Это поможет тебе развеяться.
Он действительно ведет ее в кино, потом покупает пиво в баре, потом кое-что покрепче, и ближе к полуночи Ариадна признает, что это была отличная идея. Ей совсем не грустно – наоборот, ей весело, очень весело. Особенно когда Джеймс затаскивает ее в темный уголок за баром и прикуривает косячок.
Ариадна пробовала марихуану только один раз в жизни, но она отчаянно не хочет, чтобы ее сочли робким подростком. Она пытается расслабиться, верно? Этот метод совсем неплох.
А Джеймс – чертовски красивый мужчина. У него потрясающие глаза, и губы, и руки…
Она не возражает, когда он целует ее – там же, в подворотне, не выпуская самокрутки из пальцев. Хотя «не возражает» – не совсем правильное описание. Скорее, она обнимает Джеймса и практически душит в своих объятиях. Ей сейчас нужно любое тепло, а он горяч.
– Пойдем куда-нибудь? – немного нетвердым от выпитого и травки голосом спрашивает она.

***

Джеймс разговаривает с регистратором – должно быть, снимает номер, но Ариадну не волнуют такие мелочи. Ей гораздо интереснее его рубашка – на ней так много пуговиц!
– Подожди немного, милая, – бормочет Джеймс, удерживая жадные руки Ариадна.
Она не может ждать. Ариадна хочет его больше всего на свете.
Они начинают целоваться еще в лифте, Ариадне кажется, что он едет целую вечность, хотя им всего лишь на третий этаж. Поцелуи неловкие, влажные и шумные, и это прекрасно. Это то, что ей нужно. Его тело такое горячее, что Ариадна чувствует жар даже через одежду. Ей хочется погрузиться в Джеймса целиком, затеряться в нем и никогда не выныривать на поверхность, полностью раствориться в этом жаре, в этом вожделении. Это как океан, полный расплавленного желания. Восхитительное, оглушающее чувство.
Она не замечает, как они оказываются в номере, – только мягкий толчок края матраса под колени.
– Погоди, – лихорадочно шепчет она, забираясь на кровать с ногами и подтягивая к себе Джеймса за пояс брюк.
Тот охотно подчиняется.
– Что ты задумала, милая? – И Джеймс, согнувшись, снова целует Ариадну отнимающим дыхание поцелуем.
Ариадна хихикает, неловкими пальцами расстегивая его ширинку. У него простые черные хлопковые трусы, и это настолько не вяжется с розовой рубашкой, что Ариадна снова хихикает.
Сегодня просто такой смешной день.
Ариадна изо всех сил дергает Джеймса на кровать, и он с громким: «Уф!» падает рядом. Его одежда отправляется на пол вовсе без участия Ариадны.
Его толстый, налитый кровью член кажется ей самой желанной – и, почему-то, забавной – штукой на земле. Снова рассмеявшись, Ариадна сползает пониже (отчаянно путаясь в юбке) и берет его в рот.
Джеймс глубоко вздыхает и стонет, когда она неумело, но с энтузиазмом принимается сосать и облизывать напряженную плоть.
– Тебе нравится? – игриво спрашивает она, наконец избавляясь от юбки и от белья. Теперь на ней только блузка, но Ариадна не собирается тратить время на то, чтобы снять ее. – Тебе нравится, как я делаю это?
– О да, милая, – тянет Джеймс и хватает ее за бедра, заставляя оседлать себя, – еще как!
Их секс безудержный и неряшливый и больше похож на совокупление животных, и Ариадна кричит, когда пальцы Джеймса впиваются в нежную кожу на ее бедрах и талии – кричит не от боли, а от острого наслаждения – и наклоняется, впиваясь в его рот неловким мокрым поцелуем.
Оргазма она не запоминает.

Утро превращается в настоящую драму.
Ариадна просыпается в незнакомом месте с адской головной болью и сухостью во рту, и первое, что она видит, – чужая широкая спина, загораживающая от нее выход. Предполагаемый выход. На лопатке красуется край татуировки, уходящей под небрежно наброшенную сверху простыню. Ужас поднимается в горле Ариадны, когда она понимает, что на ней только мятая и испачканная блузка, а спина с татуировкой принадлежит столь же голому мужчине. Совсем голому. Все еще незнакомому.

Когда мужчина просыпается и оказывается знакомым, это не приносит облегчения.

Джеймс не выглядит потрясенным. На самом деле, он выглядит вполне довольным произошедшим. Он улыбается и предлагает Ариадне первой занять душ. Ей хочется ударить его или разрыдаться. Неужели он не понимает, что произошло? Неужели он не понимает, что они натворили?
Он, очевидно, не понимает.
– Перестань психовать, – невозмутимо произносит он, заворачиваясь в простыню и стаскивая с тумбочки свой мобильник, – я ничего не скажу Джону, если ты не скажешь. Теперь ты пойдешь в душ? Мы опаздываем на работу.
– Я не пойду на работу! – кричит Ариадна. И замолкает, увидев его внезапно холодный, тяжелый взгляд.
– Пойдешь, – уверенно говорит Джеймс, – разумеется, ты пойдешь. Или я позвоню Джону и расскажу, из-за чего мы опаздываем. И больше никаких разговоров о том, чтобы бросить работу.
Ариадна глупо моргает от потрясения. Она не может поверить своим ушам. Она не может поверить своим глазам. Этот человек – совсем не мягкий, дружелюбный, милый Джеймс, к которому она успела привыкнуть. Он внезапно становится моложе, стройнее, острее. Злее. И этот не-Джеймс спокойно набирает сообщение на мобильнике, больше не обращая на нее никакого внимания.
– Ты этого не сделаешь, – шепчет девушка, лихорадочно заворачиваясь в одеяло. Она не хочет быть с ним в одной комнате обнаженной.
– А ты проверь, – не поднимая глаз от экрана телефона, говорит Джеймс.
И что-то неприятное, окончательное в его тоне делает ужасные вещи с Ариадной – ее мутит. Она совсем, совсем не хочет проверять.
Прижав к себе одеяло, она идет в душ.
Потом они едут на работу.

***

С каждым днем становится все хуже. Каждый раз, когда Джон улыбается ей, приносит кофе, целует ее, Ариадне хочется провалиться сквозь землю. Она изменила ему, изменила с его лучшим другом! Она не может поверить. Каждый случайный взгляд Джеймса наполняет ее сердце ужасом. Иногда ей кажется, он раскаивается так же сильно, как она, и в любой момент готов отозвать Джона в сторонку и во всем признаться. Иногда – что он хочет погубить ее, сломать ей жизнь.
Она не понимает, за что.
Джеймс на самом деле не делает ничего. И к концу второй недели этой пытки ей хочется, чтобы он сделал хоть что-то.

Их проект движется к завершению. Так сказал мистер Чарльз – скоро все будет готово, и они все смогут отдохнуть. Осталось поднажать чуть-чуть, чтобы успеть к сроку.
Джон приходит к ней все реже, разговаривает с ней все меньше. Он больше не рассказывает о своей семье и не стремится познакомиться с ее близкими. У Джона отрастают волосы, начинают виться на концах. Ариадне нравится эта прическа, но с короткой стрижкой он нравился ей больше. Он был ее гладким, строгим, серьезным Джоном. Теперь в нем появилась какая-то дикость, необузданность. Какое-то нетерпение, которое становится день ото дня все заметнее.
Ариадне кажется, что вокруг нее смыкаются стены, и она не может дышать.
Она надеется, что, когда проект завершится, – все вернется на свои места, ее Джон вернется к ней, а Джеймс исчезнет. Навсегда.
Она надеется, что это не она исчезнет из жизни Джона.

***

Ариадна сидит на работе, пока на улице не становится совсем темно, – ей не хочется возвращаться в свою пустую квартиру, где снова нет Джона. Наверное, сегодня она согласилась бы на любую компанию, настолько одинокой она себя чувствует, но Джеймса – Джеймса, которого она ненавидит, боится, и все равно была бы рада видеть сегодня, – тоже нет. Ариадна не заметила, как он ушел. Должно быть, она последняя в офисе.
Вздыхая и потягиваясь, Ариадна встает. Все же нужно идти – транспорт тут ходит редко и не ночью, а поймать такси в этой части города – настоящая проблема.
В соседней комнате горит свет – наверное, мистер Чарльз забыл выключить, когда выходил, и Ариадна заглядывает туда только затем, чтобы нажать на выключатель.
И взвизгивает от неожиданности.
На мгновение ей кажется, что мистер Чарльз мертв – настолько неподвижно он лежит в кресле, но Ариадна тут же замечает тонкую трубку, тянущуюся от ПЭСИВа к его руке.
Он спит.

Ариадна тихо заходит, чтобы собрать разбросанные по полу листки бумаги. Джон приучил ее держать рабочее место в порядке. Его рабочий стол всегда девственно чист – время от времени на нем ниоткуда появляются отвертки, или несколько папок, или компьютер, и потом так же бесследно исчезают, оставляя только ровную гладкую поверхность.
Ариадне нравится это, хотя самой ей тяжело поддерживать такой же порядок.
Она собирает бумаги и складывает их на столе в аккуратную стопку. Наверху оказывается большая, размера А4 фотография, и Ари невольно разглядывает ее.
Это здание, которое она помогает проектировать. Только на этот раз не модель и не рисунок, а настоящее реальное здание. На переднем плане припаркованы машины, ходят люди. Они не похожи на 3Д модели, они выглядят совершенно настоящими.
Ариадна чувствует, как начинают дрожать ее руки. Не от фотографии, а от воспоминания.
Банк на другом конце города, она была там только один раз – подруга просила оплатить кредит – и совершенно выкинула случай из головы. Но теперь она вспомнила. Как вообще она могла не вспомнить раньше?
Зачем проектировать уже существующее здание? Здание банка?
Быстро, будто обжегшись, Ариадна бросает фото, смотрит на мистера Чарльза… На табло ПЭСИВа.
У нее есть почти двадцать минут.
В верхнем ящике стола обнаруживается больше фотографий все того же банка – изнутри и снаружи – и маленький диктофон. Поколебавшись всего несколько секунд, Ариадна нажимает на кнопку воспроизведения.

Она слышит голос Джеймса, обращающегося к какому-то Арти, она слышит голос мистера Чарльза, призывающего заняться работой, и – наконец – голос Джона.
«Я даю ей фотографии и рисунки, и она воспроизводит их без проблем, с каждым разом все лучше. Завтра попробую с планами помещений» – спокойно, своим обычным тоном говорит Джон, и Ариадна невольно улыбается.
Мистер Чарльз просит привести ее.
«И я помогу позаботиться о ней, Арти» – говорит Джеймс.
И Джон – что? что?! – отвечает ему, не меняя тона:
«Мне пришлось пообещать, что я познакомлю ее с мамой. Мне это надоело».
«Подумай о деньгах», – говорит мистер Чарльз.

Ариадна слушает почти все двадцать минут, что остались на таймере, слушает и ничего не чувствует, как будто мир вокруг нее остановился и померк. Слушает, как Джон – Артур! – рассказывает о Саре, о девушке из банка, с которой он спит – тоже спит; слушает, как Джеймс – Имс! – флиртует с ним, называет его деткой и «моей любовью»; слушает, как мистер Чарльз – Кобб! – требует заняться работой, потому что банк, увы, сам не ограбится…
Потом Ариадна поворачивается и бежит, сжимая в руке диктофон.

***
***

– Что произошло? – требует Артур. Он слегка запыхался, его отросшие волосы растрепались.
– Что произошло?! – Кобб явно не в состоянии себя контролировать, – что произошло? Она сбежала!
– Откуда сбежала? – недоумевающе спрашивает Артур.
– Мне кажется, наш друг Кобб пытается сказать, что Ариадна каким-то образом узнала о наших планах, – язвительно замечает Имс – и удостаивается столь же удивленного взгляда Артура.
– Каким образом? – спокойно, слишком спокойно спрашивает Артур.
– Она задержалась в офисе и увидела кое-что, не предназначенное для ее глаз, верно, Кобб? – Имс, не отрываясь, смотрит на Кобба, – как же это произошло?
– Я спал, – Кобб на мгновение отводит взгляд, – я не знал, что она тут…
– Ты оставил документы на видном месте и просто пошел в сон? – ошарашенно спрашивает Артур. – Чем ты думал, Кобб?
Кобб только сильнее выходит из себя:
– Это не моя вина, я думал, она с тобой! Где был в это время?! – Кобб тычет Артура в грудь пальцем, и тот пошатывается от силы толчка. – Почему ты не был с ней?
– Я был с Сарой! – возмущается Артур, – сегодня нам понадобится ее помощь, ты помнишь?
– Перестань орать на него, – угрожающе начинает Имс, – это ты оказался в полной заднице, и Артуру пришлось искать архитектора…
– Это была не моя идея! Это не я подкладываю своего любовника в каждую постель!
Имс бледнее так сильно, что на лице проступает щетина, его руки сжимаются в кулаки.
– Мой любовник жив и здоров, – убийственным тоном произносит он, – и это не его проекция пытается зарезать всех нас. И это не из-за того, что я убил моего любовника, мы не смогли нормально сделать работу, и нам пришлось искать постороннего…
– Ах ты!.. – задыхается Кобб и тянется за пистолетом.
– Заткнитесь, вы оба! – ледяной голос Артура будто выливает на спорщиков по ведру воды: те вздрагивают и одновременно переводят на него недоумевающие взгляды. – Первый, кто скажет еще одно слово о моей личной жизни, будет собирать свою челюсть по частям. Вы меня достали, придурки, – он нервно взмахивает сигаретой, – операция сегодня. Вам это о чем-нибудь говорит?
С этими словами Артур натягивает куртку и, зажав сигарету зубами, принимается с грохотом открывать и закрывать ящики шкафа.
– Куда это ты собрался? – спрашивает Имс, нарочито не глядя на Кобба.
Артур оборачивается на него, затягивается и бросает сигарету на пол, затушив мыском ботинка.
– Искать ее. Вернусь через два часа. А вы можете оставаться и делать, что хотите.
И он, достав из ящика пистолет, начинает его заряжать. Имс некоторое время молча следит за его действиями, затем вздыхает и тянется за пиджаком.
– Я с тобой.
Кобб остается в офисе.

***
***

Артур яростно захлопывает дверцу со своей стороны, не обращая внимания, как Имс вздрагивает и морщится от резкого звука.
– Детка… – осторожно начинает тот, но ладонь Артура моментально закрывает ему рот.
– Ни единого слова!
Дождавшись кивка, Артур медленно убирает руку и вставляет ключ зажигания. Это дело с самого начала проклято. Ни за что не стоило соглашаться на настоящее ограбление – в реальности. Можно подумать, Артуру мало ограблений во сне. Можно подумать, ему мало идиотизма Кобба во сне.
Но что он может поделать, если Коббу больше не предлагают извлечения? Если Кобб быстро и уверенно сходит с ума?
А еще и Имс подливает масла в огонь, как будто этому огню не хватает топлива. Притом, что ограбление с самого начала было идеей Имса. Великолепно.
Артур согласился на это только по старой дружбе. Только потому, что не может смотреть, как Кобб медленно погибает в плену своих фантазий. Это последнее дело, сказал Кобб. После этого я ухожу в отставку. Мне всего лишь нужны деньги. Помоги мне, Артур, – так он сказал.
Артур согласился. Спутался с двумя женщинами одновременно, погряз в планировании, вынужден был терпеть всю непреходящую дурь Кобба…
И, похоже, зря.

– Мы можем все бросить, – неожиданно предлагает Имс, несмотря на то, что обещал помолчать, – к черту Кобба. Нам не нужны эти деньги. Найдем девчонку, убьем ее, и пусть Кобб разбирается с последствиями. А мы поедем куда-нибудь в теплые страны.
Артур глубоко вздыхает, откидываясь на сидении и бездумно изучая вид перед лобовым стеклом. Идеи Имса всегда звучат привлекательно. Он просто мастер убеждать.
– Нет, – с усилием говорит Артур, – доведем дело до конца. Как думаешь, она пойдет в полицию?
– Не знаю, Арти, – искренне отвечает Имс, – возможно.
– Значит, для начала поговорим с нашими друзьями в полиции, – решает Артур.
И заводит мотор.

*** 3 ***

Ариадна сидит в своей машине и тупо смотрит на руль. У нее нет мыслей. Нет чувств. Все кончилось в тот момент, когда она, сбежав из Парижа – прочь, прочь от этого проклятого города и его вероломных мужчин, – возвращается в родной городок.

До утра далеко, поэтому пламя пожара видно на многие километры.
Это горит ее дом. Она видит зарево издалека, сразу все понимает – сердцем, каким-то шестым чувством, когда въезжает в город. И, обезумев от ужаса, совсем не думая, выскакивает из машины и бежит к дому. И останавливается, заметив родителей – живых и невредимых – возле кареты «скорой помощи».
Это ловушка, и она едва не попалась.
Теперь ей некуда идти.
Ариадна протягивает руку и заводит машину. Неважно, куда и зачем ехать. Главное – не останавливаться.

***
***

Три силуэта беззвучно скользят по крыше. Каждое действие повторено сотню – нет, тысячу раз – и выверено до мелочей. Осечки быть не может. К счастью, глупая девчонка сбежала в самом конце.
В любом случае, ею они займутся после.
Имс и Кобб спускаются на тросах в шахту. Всего пара секунд, чтобы оказаться внизу, пока хитроумная программа дурит электронные мозги. Дальше – десять секунд на отключение датчиков и открытие люка. Теперь в дело вступает Артур, его задача – взорвать дверь сейфа. Пока Имс перенаправляет сигнал видеокамер, а Кобб готовит сумки, Артур обкладывает дверь по периметру взрывчаткой.
Покончив с делами, грабители переглядываются и скрещивают пальцы. Остается нажать на кнопку – и пути назад не будет.
Взрыв.
– Отлично бахнуло, – шепчет Имс.
Дверь сейфа больше не мешает, обнажив скрывавшееся за ней сокровище. Они не собираются забирать все деньги – боже упаси, – да и не унесут столько. Пятьдесят миллионов евро предел. И если за отведенное время они не уложатся, то заберут, сколько смогут.
Некоторое время они торопливо набивают сумки купюрами. Затем Артур с частью добычи поднимается наверх. Кобб, собрав последнюю сумку, нервно постукивает пальцами по банковской ячейке, ожидая его возвращения, чтобы поднять оставшийся груз.
Пока все идет по плану.
Артур сбрасывает новые сумки и принимается втягивать полные. Время уходит, часы тикают, а остается еще больше половины суммы.

***
***

Ариадна прячется в пустой квартире своего приятеля. Какое счастье, что у нее остались ключи с того времени, когда она помогала кормить кота. Она сможет посидеть тут до утра и решить, что делать дальше. Ариадна почти чувствует себя в безопасности, почти. Это чувство обманчиво, говорит она себе, но тихое шуршание кондиционера успокаивает, и она едва может противиться сну.
Утром ей нужно будет уехать – она пока не знает, куда.
Джон (Артур, напоминает она себе, Артур!) звонил ей несколько раз, но Ариадна не брала трубку и в конце концов выключила телефон. Ее мысли мечутся. В одну секунду она чувствует панику, непреодолимое желание бежать куда глаза глядят – и в следующую все это кажется ей каким-то бредом. В жизни не бывает грабителей банков. По крайней мере, в ее жизни. И ее Джон не мог так обманывать ее. Это все какая-то шутка, глупый розыгрыш, а она, как дура, поверила и устроила переполох.
В такие моменты она почти готова включить телефон.
Страх перевешивает.

***
***

Они почти уложились – как говорит Артур, два миллиона входят в допустимую погрешность. Тем более что сорок восемь миллионов делятся на троих куда проще, чем пятьдесят. Взлетев на тросах, они возвращаются тем же путем, что и пробрались в здание. По воздуховоду. Он, конечно, тоже защищен, но не так, как коридоры. Если защищать его сильнее, то смысл в нем отпадает – воздуху не по чему будет проходить. Об этом им сказала Ариадна, мгновенно сократив число вариантов проникновения в банк до одного. А она даже не поняла, что сделала, просто упомянула мимоходом.
Имс и Кобб с оставшимися сумками запрыгивают в автомобиль – и Артур немедленно жмет на газ, унося их прочь от места преступления. Совсем скоро здесь будет не протолкнуться от полицейских, но пока кругом тишь да гладь.
Все, как и планировалось.

***
***

Неумолимо подступает утро, и Ариадна понимает, что пора идти. Но она так и не решила, куда. Наверное, стоит уехать из страны. Куда-нибудь в Бельгию или Данию. Или в Швецию. И затеряться там навсегда. Придется бросить университет, ведь там ее найти легче легкого. Придется полностью перекроить свою жизнь, забыть про мечты и устремления. И больше никогда не работать архитектором.
Ариадна, оглядываясь, выходит из подъезда, в руке у нее небольшой пакет – она выгребла из шкафов кое-какую еду. Консервы, галеты… Денег мало, и их стоит оставить на бензин. Ариадна надеется, что приятель простит. Пускай считает это платой за присмотр за котом.
Она подходит к машине, садится и бросает пакет на соседнее сидение. Пора.
Машина не заводится.
Сначала Ариадна просто не понимает, что произошло. Потом пытается оживить зажигание. Потом плачет. Можно было не трудиться, не обдумывать. Глупая поломка – и ее жизнь висит на волоске.
Когда слезы иссякают, ей приходит в голову, что можно попробовать уехать на автобусе. Прямо сейчас. Вряд ли они могут контролировать все вокзалы.
И она решительно выходит из машины.

На другой стороне улицы Ариадна видит Джеймса. Имса! Он просто стоит и смотрит на нее, одновременно похожий и не похожий на себя – все та же мягкая, насмешливая улыбка, но теперь на нем приталенный строгий костюм, темная рубашка. Руки в карманах, и отчего-то Ариадна уверена, что у него есть оружие.
Он вызывает у нее ужас.
Ариадна бежит. Бежит со всех ног в противоположном от Джеймса направлении. Бежит туда, куда ее несут ноги: через какие-то переулки, детские площадки, изгороди. Ее ведет слепой инстинкт.
Каким-то краем сознания Ариадна вспоминает про телефон. Она может позвонить в полицию! Ее еще могут спасти!
Прижавшись спиной к какому-то сараю, Ариадна достает выключенный мобильник. Ее руки трясутся, и телефон никак не хочет включаться. Наконец тихая мелодия разрывает душную тишину, экран загорается.
Рука обхватывает Ариадну за шею, девушка давится воплем, когда чужая ладонь зажимает ей рот, и наступает темнота.

***
***

– Что мы будем делать? – нервно спрашивает Кобб.
– Убьем ее, – Артур ходит туда-сюда, судорожно затягиваясь сигаретой. Лицо его при этом сохраняет полную невозмутимость.
– Я не согласен никого убивать, Артур! – твердо говорит Кобб и выпрямляется в кресле.
– Я сам.
– Арти, Арти, – Имс поднимает ладони, – давай без резких решений? Убить всегда можно успеть…
– Я не позволю никого убивать! – Кобб вскакивает на ноги.
Артур резко останавливается.
– А что вы предлагаете? – спрашивает он тоном, однозначно говорящим, что никаких дельных предложений он не ждет.
– Отпустить ее!
– Поговорить с ней.
Имс и Кобб говорят это одновременно, и после небольшой, заполненной злостью паузы, Имс повторяет:
– Поговорить с ней. Убедить сотрудничать. Она все равно не сможет на нас донести, но припугнуть ее не помешает. А нормальный архитектор нам нужен, – он специально говорит короткими, ясными предложениями, зная, что Артур сейчас вряд ли воспримет абстрактные материи. – Кстати, Кобб, – Имс неторопливо поднимается и подходит к Коббу, практически нависая над ним. Вообще-то, Кобб выше, но сейчас разница в росте в глаза не бросается, – раз уж мы заговорили об этом. Я хотел тебя кое о чем спросить.
Кобб отстраняется – нависающий Имс мало кому симпатичен.
– Что? – напряженно спрашивает он.
– Посмотри-ка, что я нашел, – шипит Имс, подсовывая Коббу под нос небольшую пластиковую штучку, – знакомая вещь?
Кобб хмурится, выдергивая из его пальцев диктофон.
– Впервые вижу, – твердо говорит он.
– Что это? – спрашивает Артур.
– Это не мое!
– Что это, Имс? – повторяет Артур более настойчиво.
– Пусть он сам расскажет!
– Это не мое!!!
Артур, потеряв терпение, – которого и так было не слишком много, – хватает Кобба за руку и выдирает диктофон. Кобб дергается было следом, но Имс удерживает его, обхватив рукой за шею.
– Тихо, Кобб! – цедит он. – Не дергайся, а то я тебя придушу!
Артур отступает на безопасное расстояние и включает диктофон. Тот сразу же начинает говорить голосом Имса. Артур слушает несколько секунд, прежде чем выключить машинку.
– Ты записывал наши разговоры? – изумленно спрашивает он, – зачем?
– Угадай, Арти? – голос Имса превращается в какое-то звериное рычание. – Ты же не дурак.
– Почему ты ему веришь?! – взывает Кобб, вырываясь из неласковых объятий Имса. – Почему ты всегда веришь ему?! Мы были друзьями много лет, и теперь ты готов бросить меня ради этого вора?
Имс смеется – и в этом смехе звучит металл.
– А ты – честный человек, Кобб? Черт побери, ты такой же вор. Ты убил свою жену!
Не ответив, Кобб набрасывается на него с кулаками. Скандал моментально перерастает в потасовку. Артур ошеломленно смотрит на рычащий клубок у своих ног, потом, будто спохватившись, бросается их разнимать. В основном, пинками.
– Этот придурок собирается предать нас! – Имс поднимается на ноги, зажимая кровоточащую губу. – Или шантажировать. Я в розыске во Франции!
– Ты заслуживаешь тюрьмы, Имс, – Кобб сплевывает кровь – кажется, вместе с зубом, пытается встать, но быстро передумывает. – Это для твоего же блага, Артур. Подумай, что сказала бы Мол…
Артур меряет его тяжелым взглядом.
– Мол умерла, Дом, – наконец произносит он. Молчит недолго и тихо добавляет, – по твоей вине.
Из Кобба будто моментально спускают воздух. Он сутулится и бледнеет.
– Как ты можешь такое говорить?
Артур достает сигарету из помятой пачки, закуривает, не отрывая холодного, оценивающего взгляда от Кобба.
– Могу, – говорит он, поворачивается и идет по направлению к подвалу.

Имс грузит в багажник машины тяжелые сумки с деньгами. Он кипит от гнева. И ему даже не позволили как следует отпинать источник его непрекращающегося раздражения.
И теперь Кобб убедит Артура отпустить девчонку, и проблем только прибавится.
Имс садится на водительское сидение, кладет руки на руль и скрещивает пальцы. Пора ехать.
Он глубоко вздыхает, опуская голову на руки. Эта операция вымотала его. Кража картин и драгоценностей была гораздо интереснее и тратила гораздо меньше нервов.
Имс любит свою работу. Но не тогда, когда в ней участвует этот сумасшедший.

Он должен был догадаться. Он должен был предполагать с самого начала, что Кобб постарается его подставить.
Раньше, еще до смерти Мол, Имс неплохо относился к Коббу. Черт побери, тот был талантлив! Один из самых талантливых и эксцентричных людей, которых Имс когда-либо встречал.
А еще у него был волшебный чемодан, Мол и Артур. Три вещи, которые Имс всегда хотел себе.
Три вещи, которые он почти получил. Сначала чемодан – его он украл, потом Артура, потом – почти – Мол…
А потом Мол умерла. Кобб убил ее, и теперь он собирается загнать Артура до смерти, и Имс может только сжимать кулаки в бессильной ярости, пока то, что он уже считал своим, ускользает между пальцев. Выпрямившись, Имс от души бьет ладонью по рулю и, выдохнув через нос, поворачивает ключ зажигания.
Дверь здания тихо хлопает, и Имс оборачивается, вглядываясь в темноту. Дверца с пассажирской стороны открывается, на сидение падает Артур. Он спокойно пристегивается, приоткрывает окно, выкидывает в него наполовину полную пачку сигарет…
– Поехали, – говорит он, не глядя на Имса.

***
***

Ариадна стоит у окна и маленькими глоточками пьет кофе, глядя на крышу соседнего дома, где кто-то разбил настоящий сад. Сейчас ей хорошо. Синяки от веревок почти прошли, она почти не просыпается по ночам. Даже из университета ее не отчислили, и совсем скоро она должна получить диплом и рекомендации.
Жизнь почти вернулась в прежнее русло.
Телефон на стене звонит.
Шлепая босыми пятками, Ариадна подходит и снимает трубку.
– Привет, Ариадна.
Кружка выпадает из резко ослабевших пальцев и катится по полу, орошая все вокруг коричневой жидкостью.
– Я слушаю, – дрожащим голосом отвечает Ариадна.
Она вдруг понимает, что все это было лишь небольшой передышкой. Что эти люди никогда не оставят ее в покое. А еще понимает, что безумно соскучилась по этому голосу, который говорил ей такие нежные слова. По лицу Джона… Артура, по его телу. Настоящим наркотиком были вовсе не разделенные сновидения.
Он был ее наркотиком.
– У меня есть работа для тебя, – говорит Артур. – Встречаемся в шесть в кафе напротив главного здания Университета.
Она, конечно, пойдет на встречу.